Nobody Wants Home

«...и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.»
«Ниоткуда с любовью»,  Иосиф Бродский



Всегда интересно наблюдать, как американцы снимают фильмы или сериалы о русских. Это похоже на прыжок в чёрную дыру. И редко бывает настолько правдоподобно, чтобы удовлетворить нас.

Но сериал THE AMERICANS смог сделать это невероятно хорошо.
Joseph Weisberg, автор и креатор АМЕРИКАНЦЕВ, бывший офицер ЦРУ. Кому как ни ему знать извечного противника. И он, скорее всего, хорошо владеет русским языком.

Джозеф Уайсберг выбрал очень точное название для сериала — АМЕРИКАНЦЫ.

Так исторически сложилось: американцем необязательно родиться, им можно стать добровольно.
Бывает, как в нашем случае, поневоле. Иногда, опять же как в нашем случае, невольно. Это очень тонкая разница, но именно она имеет в сериале огромное значение.

АМЕРИКАНЦЫ — один из самых умных, тонких, психологических и захватывающих сериалов нового десятилетия. Он обожаем американскими критиками, был не слишком любим Эмми и Золотым глобусом, имеет не очень высокий рейтинг, но он необыкновенно яркое явление сериальной культуры. И, кажется, сюжетно не имеет аналогов.
Я не буду останавливаться на актёрской игре, потому что даже американские критики в шоке от того, что сериал имеет только одну выигранную актёрскую Эмми.
Но этим летом Американская телеакадемия наконец сдвинулась с точки невнимания и номинировала сериал на Эмми за лучшую драму, главных героев за лучшую мужскую и женскую роли и сценаристов финальной серии четвёртого сезона. И традиционно, в четвёртый раз, Клавдию.

С первого сезона сериал был не просто очередным шпионский триллером. Все шпионские страсти, которые я максимально постараюсь свести к минимуму, всегда были фоном для семейной драмы. И понять это драму в полной мере может только телезритель, который помнит жизнь в СССР. Те, кто находились по эту сторону Железного занавеса.

Действие сериала начинается осенью 1982 года, перед смертью Брежнева, и приходом к власти Андропова. Рейган в Белом доме, прозвучат знаменитые слова об Империи зла, и я даже не собираюсь брать это в кавычки. Было ли в тот момент в мире две Империи зла? Может быть. Только в одной из них работала Первая Поправка к Конституции и заодно еще 28 Поправок, а в другой уже ничего не работало вообще. Кроме КГБ.

Главные герои, Филипп  (Matthew Rhys) и Элизабет Дженнингс (Keri Russell), которых когда-то давно, в другой жизни, звали Михаилом, обычно Мишей, и Надеждой, двое советских разведчиков, уже давно стали американцами.

Они сами не заметили, когда они стали другими. И последствия они в полной мере осознают только в финале четвёртого сезона, когда им скажут, что пора возвращаться домой. Они ничего не ответят пожилому резиденту Гэбриэлю (Frank Langella). Они выслушают его молча, потом так же молча, почти в трансе, доедут до дома, боясь даже взглянуть друг на друга, и даже дома они смогут говорить только потому, что им придётся общаться с сыном и дочерью.

Им было чуть больше 20 лет, когда они приехали в США, двое вышколенных выпускников Школы КГБ. Они трансформировались в обычную американскую семью среднего класса. Двое детей, Пейдж (Holly Taylor) и Генри (Keidrich Sellati), родились уже в США. Красивый домик в пригороде Вашингтона. Собственное турагентство для прикрытия.

Мы знаем то, что не могли знать Филипп и Элизабет. То, что пожилая опытная разведчица Клавдия (Margo Martindale) точно охарактеризует: «Всё летит к чёрту». И речь будет идти не о конкретной рабочей ситуации, а о ситуации в СССР в целом.

Мы знаем, что Андропов готовил себе преемника, который придаст «Империи зла» человеческое лицо, разрушит символ Железного занавеса, Берлинскую стену, а потом покончит с империей.

Но пока, как на обывательский взгляд, так и на взгляд Филиппа и Элизабет, ничто не предвещает перемен.

Нет никакого гламура и романтики в работе шпионов. Бонд — это милое фэнтези  Йена Флеминга, который прекрасно знал, какая это рутинная работа.

Половину времени у Элизабет и Филиппа занимает обычный быт — приготовить детям завтрак и ужин, постирать, сходить в супермаркет, и так далее. Никаких шикарных автомобилей и длинноногих блондинок. Хотя иногда, на задание, Элизабет и надевает белокурый парик. Они настолько хорошие актёры, что могут изобразить кого угодно.
Только не дома. Потому что нельзя сыграть хороших родителей с собственными детьми. Но они не самые плохие родители в мире. Просто они шпионы.

Элизабет в юности была идейной девочкой, и часть этих идеалов сохранилась в ней до сих пор. У Филиппа вся идейность умерла в голодном послевоенном Смоленске.
Элизабет продолжает верить, или убеждать себя верить, что вся их работа идёт во благо родины, а родина, как вещала советсткая пропаганда, борется за светлое будущее, но вряд ли кто-то помнит, о чьём именно будущем шла речь.
Но по сути  Элизабет права — шпионаж всегда во благо родины.

И если для Элизабет быть агентом КГБ — почти состояние души, то Филипп работает шпионом. Не за идеалы, не во благо давно покинутой страны, а потому что у него такая специальность — шпион.

В одном из первых сезонов между ними происходит очень важный разговор. Филипп спрашивает у жены: неужели тебе всё это не нравится — красивый дом, модная одежда, хорошая жизнь, ведь там, дома, ничего этого нет. Элизабет сделает большие глаза — разве это главное в жизни, но по её растерянному взгляду станет ясно, что Филипп её поймал. Нравится ей это осознавать или нет, но она привыкла иметь налаженный быт и менять сапоги раз в неделю.

Потому что в обозреваемых 80-х между американскими и советскими женщинами зияла большая и жуткая пропасть. И большинство наших замотанных женщин продали бы, не глядя, Родину в обмен на быт Элизабет. Просто за одну пару её сапог, потому что о существовании таких кухонь, как у Элизабет, советские женщины даже не подозревали.

И здесь я хочу переключить ваше внимание на другую, весьма важную часть сериала.

На советское посольство в Вашингтоне.

Это самая скромная военная тайна, что посольства всех стран мира по сути прикрытия для шпионской резидентуры. Кроме своей основной деятельности, разумеется.

И вот здесь шоуранеры сериала сделали такой довольно смелый ход для американского телешоу. Всех обитателей посольства играют русскоязычные актеры, и их диалоги идут на русском языке. И, к слову, эпизоды из детства Нади и Миши тоже сыграны русскими актерами.

Большая часть этого почти чеховского действа пришлись на первый и второй сезоны.

Ах, эти медленные и тихие разговоры в посольстве, напоминающие русские пьесы... О жизни, о любви, о доме, и, разумеется, о душе и о смерти.
А мы думаем о ружье, которое висит где-то и ждет своего момента...

Аркадий, Нина, Олег говорят так естественно, как будто мы слушаем запись реальных бесед.
Интересно, что американские критики, те, которые немного знают русский язык, жалуются, что субтитры недостаточно точно переводят русскую речь на английский, и пропадает вся красота.
Но не для нас, но не для нас...

Аркадий (Lev Gorn), руководитель резидентуры, немолодой опытный разведчик, который слишком долго прожил в США, чтобы не понимать, насколько всё чёрное не абсолютно чёрное, а всё белое — совсем не пушистое и мягкое.

Олег (Costa Ronin), сын советского министра, он уже будущее постсоветской России — политик новой формации, может быть, будущий олигарх или депутат Госдумы. Олег, как и Клавдия, тоже видит, что всё скоро изменится, потому что его страна на большой скорости несётся в тупик, и перемены необходимы.

Нина  (Annet Mahendru) — классическая советская красавица 80-х.
Сначала фарцовщица, потом американская шпионка, потом двойная шпионка, а потом она уже сама не понимает, на чьей она стороне.

Два её  романа — со Стэном, о котором пойдёт речь ниже, и «посольский роман»  с Олегом.
А потом расплата.

Стэн Биман (Noah Emmerich), агент ФБР,  живёт по соседству с Элизабет и Филиппом. За четыре сезона он развёлся с женой, пережил бурный и трагичный роман с Ниной, воспитывает, когда есть время, сына-подростка, дружит с Филиппом, и пытается поймать неуловимых советских агентов. Стэн очень хороший агент, просто его соседи ещё лучше.

Любовь к Нине толкала его на многие безумства, но когда перед ним встал выбор — спасти Нину от депортации на родину и тюрьмы или стать предателем — Стэн сделал то, что должен был.
Всё, что получила от него посольская резидентура, уложилось в несколько слов: «Передайте Нине, что мне жаль».

Но смерть Нины в далёкой тюрьме за Уралом по-особому объединила двух мужчин, любивших её, несмотря на то, что они по разные линии фронта, который принято называть невидимым.

И один раз Олег пришёл к Стэну.  И сдал одного из агентов КГБ.
Трудно сказать, действительно ли он считал, что поступает правильно, или это была месть за убийство Нины.

Перед тем, как Олег пошёл на встречу со Стэном, он позвонил маме (Snezhana Chernova) в Москву. И это был очень милый и остроумный разговор двух русских интеллигентов.
Может быть, последний их разговор.

Впрочем, это ведь сериал про шпионов. Хотя для сериала про шпионов в нём довольно низкая смертность персонажей.

Вернёмся к двум главным героям сериала.

Главная трагедия THE AMERICANS — дети.
Пейдж и Генри, двое подростков.

Для того чтобы семья выглядела нормальной американской семьёй в ней ведь должны быть дети. Поэтому Элизабет и Филипп завели детей. Мыслей по поводу того, что может ждать этих детей в будущем, у них тогда не возникло. Элизабет так и осталась в своём обычном состоянии — Родина разберётся. До того самого момента в финале четвёртого сезона, когда и она, наконец, поняла, что это её проблема, а не Родины.
А Филипп давно понял, что дети стали заложниками их профессии.

Такая же семья советских разведчиков, как они, жестоко расплатилась за свое «американское семейное счастье» во втором сезоне сериала.
Но даже после этого у Центра, у Клавдии, хватило наглости предложить Элизабет и Филиппу начать обучать Пейдж искусству шпионажа.
У Элизабет от открывающихся возможностей прямо глаза загорелись, ну, а Филипп, рискуя всем, нашел Аркадия и пообещал обрушить шпионскую сеть, если кто-то из КГБ посмеет просто подойти к Пейдж.

Но всё оказалось намного хуже. Пейдж давно понимала, что мама и папа у неё не вполне адекватны, что в семье что-то происходит, частые отлучки родителей, таинственность на ровном месте...
И припёртая к стенке, Элизабет рассказала ей.
«Мы советские разведчики, мы боремся за мир во всём мире». Стандартная версия. Но вторая её часть для дураков, а это не про Пейдж.

Вместо ожидаемой радости последовала нормальная реакция американской девочки. Мапа и папа — шпионы, и мне не к кому пойти, кроме своего пастора.
Пастор Тим (Kelly AuCoin) не побежит в ФБР или в ЦРУ, потому что то, что рассказала ему Пейдж, это между ней, им и Богом.

И только случайные стечения обстоятельств спасли жизнь пастора от борцов за светлое будущее.
Но, главное, что остановило наших Бондов  — ни Филиппу, ни Элизабет не захотелось стать убийцей её друга в глазах их чудесной девочки .

И совершенно феерический эпизод как иллюстрация профориентации родителей. Элизабет и Пейдж, возвращаясь вечером домой, натыкаются на двух безоружных воров, и мама на автопилоте хладнокровно втыкает нож в одного из них. И тогда шокированная девочка начинает осознавать, кто такие её мама и папа.

Элизабет в каком-то смысле устроена намного проще, чем Филипп. Есть долг, есть родина. Есть мужчина, которого КГБ выбрал ей в мужья. Есть дети, которых надо любить, потому что она их мать. Если приходится выбирать между долгом, то он в приоритете. Что хорошо для шпиона, не всегда тянет на Мать года.  У Элизабет к тому же острая эмоциональная недостаточность. Возможно, благоприобретенная, потому что иногда она даёт сбой.

А Филипп, как и все аморальные люди, устроен сложнее, и, как у всех аморальных людей, у него есть слабое звено, и это его дети. И Филипп, несмотря на весь свой профессионализм, иногда поддаётся эмоциям. Он далеко не так рационален как Элизабет.
Перед отъездом в США, ещё дома, у него случился роман, которому не суждено было стать чем-то бОльшим. Он уехал на своё задание, а на родине у него родился сын, о котором он знает, но никогда не видел. И последствия этого, видимо, аукнутся в финальных сезонах.

Элизабет и Филипп давно перешли черту, отделяющую их от мира нормальных людей. Убийство стало для них такой же обыденностью, как заказ пиццы на ужин. Они устраняют цель, возвращаются домой, принимают душ и занимаются сексом. А потом идут к детям. Они не наёмные убийцы, просто случаются люди, которые мешают прорваться в светлое будущее.
Поверьте, это не ирония. Это издержки их профессии. Усушка и утряска.

Любят ли они друг друга? На каком-то уровне, да, возможно. Ведь они прожили вместе почти 20 лет и пережили вместе слишком много всего. Но как бы они пережили разлуку друг с другом или смерть? Филипп, скорее всего, даже не отдавая себе в этом отчёт, вздохнул бы с облегчением. Элизабет…  В первом сезоне сериала у неё был парень, в которого она была влюблена. Видимо, именно тогда она и узнала, что такое быть влюблённой. Но Филипп для неё всё же важен. Но если бы Филипп попытался стать предателем, она бы его устранила сама. Как в забытой революционной пьесе ЛЮБОВЬ ЯРОВАЯ Константина Тренёва. Надя ведь выросла на тех пьесах, фильмах, книгах. А здесь в Штатах, она вряд ли читала стихи Ахматовой или Бродского. 

В общем, почти Ленин и Крупская, такая классика революционного жанра — нас не в церкви венчали. И вообще венчали не один раз.

Это уже камень на плантации Филиппа. Его длинные отношения с Мартой (Alison Wright), которая, ах, какой сюрприз, секретарь директора одного из отделов ФБР.
Филиппу, разумеется под другим именем, пришлось жениться на ней, а Элизабет с ясным взглядом изобразила его сестру.
На что только не пойдёшь ради родины.

Но Марта всё-таки спалилась. И её пришлось срочно переправлять в СССР.

В такие моменты Филипп, в котором просыпаются нормальные человеческие эмоции, особенно хорош. Резидент Гэбриэль велел ему сказать, чтобы Марте было легче навсегда покидать свою Homeland, что Филипп приедет в Москву, Но после всего того, что она ради него сделала, ради чего пошла из любви к нему, Филипп не смог её обмануть.
И её вопрос, приедет ли он в СССР, Филипп ответил просто и ясно: «Я никогда не приеду»

И Марта поняла, потому что на самом деле мы всегда предпочитаем жестокую честность несбыточной надежде.
Филиппу её отъезд дался тоже очень тяжело, потому что он понимал, что предать его и попасть в программу защиты свидетелей, было бы для Марты меньшим злом, чем жизнь в незнакомой ей стране с полной невозможностью вернуться. Марта спросит у Филиппа его настоящее имя, и после паузы он ответит;  «...Миша...»

Но Марта — взрослая женщина с достаточно устойчивой психикой.

А самая болезненная тема сериала  — дети и их сюжетно вероятный отъезд в СССР.

Американцы, которые смотрят сериал, вряд ли способны в полной мере понять этот ужас: американский подросток, внезапно оказавшийся в СССР начала 80-х. Вдаваться во все тонкости ни к чему. Сноуден не скрывает, что хочет домой, а он взрослый мальчик, и нынешняя Москва всё же далеко отошла от Москвы 1983 года.

Когда Элизабет заговаривает с Пейдж о возможном отъезде, девочка приходит в ужас. И первое, что она спрашивает: «А как же Генри?!»
Элизабет пожимает плечами, потому что она, как всегда, не понимает. Для неё, там, дома, ведь уже почти светлое будущее. Пока правда без еды в магазинах, без одежды,  про стоимость джинсов и кроссовок на чёрном рынке не хочется вспоминать, как и про почти забытые детские слёзы: «Почему дорого?». О собственном компьютере, на котором постоянно играет Генри, подростки в СССР тогда просто почти не знали. ПК появились в домах лет через надцать.

И если кому-то всё это покажется, как и Элизабет,

неважным, то не стоит забывать, что Пейдж и Генри еще дети, абсолютно американские дети. И отъезд в СССР, где, кроме мамы и папы, им будет не с кем общаться, может просто сломать их психику навсегда. Они привыкли каждый год смотреть Super Bowl. И у них есть то, что не могли себе позволить родители советских детей — у каждого ребёнка своя комната.

В общем, это тема, скорее, для диссертации, чем для статьи. Нынешние юные радетели в Интернете с советским флагом на месте страны проживания, верящие, что в СССР были райские кущи, не осознают одного простого факта — никто бы им не позволил заходить в Сети куда-то дальше сайта «Комсомольской правды». И вообще говорить что-то, кроме того, как они спали ночью.
А кущи были, да. У таких кремлёвских детей, как Олег. Только вот его брат погиб в Афганистане, как его обычные ровесники. Разница в том, что он отправился туда добровольно.

Элизабет же всё это кажется пустяками, потому что её собственное детство было тягостным и мрачным.
И если это настигнет и её детей, то это ведь ради высшей цели.
Она не понимает, что увидеть Смоленск 80-х, не было приоритетной мечтой обычного американского тинейджера. Генри хотел в Диснейленд, но мама и папа не смогли его отвезти, потому что сорвались на очередное задание.

Филипп — не Элизабет, и он понимает, что везти детей в СССР нельзя.

Генри часто сбегает в соседний дом, к Стэну. Ему с ним комфортно, может быть потому, что Стэн больше разделяет чисто американские забавы Генри, чем его родители, у которых в детстве были другие забавы — отоварить продуктовые талоны и выжить. И в этом-то Филиппа и Элизабет трудно винить. Не они выбрали своё детство, его выбрала война.
Но  в лице маленькой Нади уже было что-то сильное и жёсткое.

И тем страшнее то, что Элизабет хочет, чтобы её дети унаследовали их профессию.
Жизнь без дома, жизнь без любви, жизнь, в которой надо убивать, и жизнь, в которой в любой момент могут убить или запереть в тюрьме навсегда.

Какие они вызывают чувства, Элизабет и Филипп?

Это очень сложный вопрос.
Кто-то, наверно, сильно ими восхищается. Мир ведь давно стёр грани между добром и злом. Но Зло ли они?  Не существует абсолютных Добра и Зла.

Их обоих жаль, Филиппа и Элизабет. Не так сильно, как их детей, но жаль.
У них не было и никогда уже не будет нормальной жизни. У них всё ненастоящее. Но Филипп это понимает, и поэтому так хватается за то хорошее, что они с Элизабет создали, за Пейдж и Генри.

А Элизабет... Она, как я уже написала, кажется слишком бесчувственной. Она блестящий агент, суперпрофессионал, но она никакая жена и мать. Элизабет такая красивая, и она иногда бывает даже милой. И именно поэтому её жаль ещё больше, чем Филиппа. Она могла бы прожить совсем другую жизнь. Не было бы домика в пригороде Округа Колумбия, была бы коммуналка или квартира в хрущобе в Смоленске, но это была бы реальная жизнь.

И иногда в её глазах  это мелькает — жизнь могла бы быть нормальной...

Сериал ушёл на пятый и шестой, заключительные сезоны.
Happy end здесь просто нереален. Почти ни для кого.

Разве что Стэн, наконец, через шесть лет, раскроет семью советских шпионов.

Советский разведчик Уильям (Dylan Baker), тот самый, которого сдал Олег, умирает в больнице тюрьмы ФБР, и сожалеет не о том, что не увидит больше родину, а о том, что за 20 лет не завёл здесь семью. В предсмертном бреду он завидует Филиппу, и говорит о том, какая Элизабет красивая...

Стэн ухватывается за его слова, но придя вечером домой и застав там Пейдж со своим сыном, ни сном, ни духом не ведает, что Уильям говорил о его соседях.

Аркадия объявили persona non grata, за то, что натворил Олег. И мы оставляем Аркадия, пьющего в своём кабинете, перед вынужденным отъездом домой, куда, судя по всему, его совершенно не тянет.

Элизабет и Филиппу КГБ строго рекомендует вернуться в СССР, потому что они слишком засветились. И они совершенно шокированы этим приказом. Лучше бы им приказали кого-то устранить...

Олег собирается вернуться в Москву, потому что надо бежать, пока его не раскрыли, но вид у него тоже безрадостный.

В  общем, никто не хочет домой.

                       

Elizabeth: «We're in trouble.»

Philip: «I know.»

THE AMERICANS — PASTOR TIM

To be continued